16 октября после массированного российского обстрела в Киеве и нескольких областях Украины начались аварийные отключения электричества. В результате ударов по газовой инфраструктуре была остановлена добыча газа в Полтавской области, украинцев призвали экономить газ. Отключения света в последние недели происходят во многих регионах Украины, в некоторых местах люди остаются также без воды и газа. Особенно тяжелая ситуация в прифронтовых и некоторых приграничных областях. Так, в начале октября тысячи жителей Шостки Сумской области в результате российского обстрела на несколько дней остались без света, воды и газа. Многим приходилось готовить еду на кострах. 10-го числа после очередного массированного удара на время остался без света Киев. Отключения связаны в том числе с тем, что российская армия изменила тактику обстрелов украинской энергетики. «Важные истории» разбираются, как Украина справляется с новыми проблемами и грозит ли ей энергетический коллапс.
Как Россия изменила тактику обстрелов
Удары по региональным сетям. Если раньше российская армия в основном била по крупным объектам генерации и передачи электроэнергии, то теперь удары наносятся по более мелким областным и городским объектам. «„Облэнерго“ мало работали над защитой своих объектов, поэтому Россия начала бить туда, где не защищено или слабо защищено», — говорит эксперт по международным энергетическим вопросам и безопасности Михаил Гончар.
По словам украинского замминистра энергетики Артема Некрасова, российские военные «работают от региона к региону», то есть выбирают какую-то область и наносят по ее энергосистеме несколько ударов подряд. Пример — Черниговская область. Российские военные начали обстреливать энергетические объекты региона в конце сентября, с тех пор удары наносятся практически каждый день. В разных районах области без электричества, а иногда и без тепла и воды оставались десятки тысяч человек.
«Что сделали россияне? Они переориентировались на удары в полосе шириной преимущественно 100−120 км от линии боевого соприкосновения и государственной границы. В этих регионах они наносят удары по всем элементам критической инфраструктуры. Если раньше россияне условно пытались отключить свет у двух миллионов украинцев, то теперь стремятся хотя бы у 60 тыс.», — объясняет украинский эксперт Александр Харченко, директор Центра исследований энергетики.
Удары по газовой инфраструктуре. Они усилились в 2025 году. Глава правления «Нафтогаза» (крупнейшего производителя нефти и газа в Украине) Сергей Корецкий рассказывал, что в феврале россияне уничтожили около 42% суточной добычи газа. Таким образом, после обстрела суточная добыча газа сократилась с 52 млрд кубометров до 30. В апреле в компании отчитались о восстановлении половины потерянных объемов, полное восстановление заняло несколько месяцев.
Однако летом обстрелы газовых объектов возобновились, а 3 октября «Нафтогаз» сообщил о самой массированной с начала войны атаке на газодобывающую инфраструктуру. «Значительная часть наших объектов повреждена. Часть разрушений — критические», — сказал тогда Корецкий. По оценкам украинских источников Bloomberg, в результате обстрела 3 октября Украина потеряла около 60% производства газа. Вероятно, речь также идет о суточной добыче.
Если брать более длительный период, то потери газовой инфраструктуры не будут такими критичными, считает Геннадий Рябцев, украинский эксперт по энергетике и стратегическому планированию: «При самом плохом прогнозе будет 10% падения добычи по году, это погоды не делает. Есть возможности увеличения добычи на других месторождениях, есть возможности восстановления добычи. Ведь что такое действующая газовая скважина? Это площадка, огороженная гравием, площадью около 100 кв. м, на которой установлена запорная инфраструктура (краны, вентили), измерительные приборы в железном шкафу. И труба, которая уходит под землю. Очень сомневаюсь, что туда что-то может прилететь».
По словам Рябцева, цель российских ударов — компрессорные станции, которые сжимают поступающий из-под земли газ и направляют его в магистральные газопроводы: «Все карты газотранспортной инфраструктуры у России есть. Туда и кидают свои „шахеды“ и выносят эти компрессоры. Как только компрессор вынесен, надо закрывать кран до тех пор, пока не привезут и не поставят новый компрессор. Когда газовые компании и ремонтные бригады перекрыли вентили, в этот момент и было сокращение на 60%». После замены или ремонта компрессоров, поврежденных труб и другого оборудования подача газа постепенно восстанавливается.
Рост интенсивности ударов. В 2025 году российская армия регулярно запускает по Украине более 500 дронов и несколько десятков ракет в сутки.
Массовость достигается за счет ударных беспилотников: как за последний год выросло их число, подсчитал Shahed Tracker. Для точечных ударов в основном используются баллистические ракеты. В последние месяцы россияне усовершенствовали баллистические «Искандер М» и аэробаллистические «кинжалы», что позволяет им обходить комплексы Patriot — самые современные из имеющихся у ВСУ систем ПВО. По подсчетам Financial Times, если в августе украинские военные перехватили 37% баллистики, то в сентябре этот показатель упал до 6%. Однако это может объясняться тем, что россияне стали чаще бить баллистическими ракетами по объектам, не защищенным комплексами Patriot или другими современными системами ПВО, пишет эксперт по ракетам, беспилотникам и средствам ПВО Фабиан Хоффман.
«Объективно могут возникать очень сложные ситуации, ведь если, условно, по одному городу запустят 600 дронов и 100 ракет, то ни одна система защиты не выдержит, и даже самая мощная ПВО не поможет», — говорит Александр Харченко из Центра исследований энергетики.
Массированные удары наносятся в том числе и по объектам энергетики. Сначала россияне преимущественно дронами бьют по объектам в прифронтовых и приграничных областях, пишет «Украинская правда». По одной цели запускают по 10−40 беспилотников, причем если раньше атаки шли одной волной, то теперь — сериями с интервалами по несколько дронов каждый час. После БПЛА российская армия бьет по крупным объектам генерации в том числе с применением баллистических ракет. Цель россиян — создать дефицит электричества на востоке страны и профицит на западе, разделив таким образом энергосистему на две части. «Это идеальная ситуация для врага, чтобы вызвать блэкаут», — отмечает «УП».
Как защищается Украина
Украина пережила уже три военные зимы, все это время удары по энергетике были частью тактики российской армии. Прошлым летом россияне уничтожили около половины украинской электрогенерации, однако экстраординарных (по меркам военного времени) отключений света, тепла и воды не было. Но сейчас из-за новой тактики обстрелов украинцам приходится принимать дополнительные меры.
Украинцы остаются без тепла не только из-за войны. Минувшей зимой серьезные проблемы с отоплением возникли в Кривом Роге, но они были связаны не с российскими обстрелами, а с износом труб. В ноябре без тепла остались около 130 тыс. жителей, десятки больницы и школ. Проблемы возникли в той части города, где за отопление отвечает принадлежащая «Нафтогазу» компания «Криворожская теплоцентраль».
«Почему мы не обратились на самый высокий государственный уровень три недели назад? Потому что руководство „Теплоцентрали“ на ежедневных селекторах по пуску тепла и в информации, предоставляемой лично, лгало, говорило, что у них всё хорошо», — объяснял мэр Кривого Рога.
В город направили ремонтные бригады более чем из десятка украинских регионов, но полностью решить проблему они не смогли. В феврале без тепла оставались более 600 домов, сотни людей вышли на протесты.
Защита, ремонт и подготовка. До последних ударов по региональной энергетике власти Украины уделяли основное внимание защите крупных объектов — как средствами ПВО, так и защитными сооружениями. «Я сегодня смотрю на ставке 203 ключевых объекта Украины, которые нам нужно защищать ПВО. <…> Объектов намного больше, но я говорю о системе водоснабжения и тому подобного», — говорил 10 октября Владимир Зеленский.
Обеспечить надежной защитой ПВО все областные и городские объекты невозможно. Во-первых, столько систем ПВО просто нет, во-вторых, дорогие и редкие западные комплексы размещать в прифронтовых регионах опасно — есть большой риск потерять их.
Важным элементом защиты должны стать хотя бы простейшие защитные сооружения, говорят эксперты. «Потому что, когда нет ничего, происходит следующее: „шахед“ не попал непосредственно в объект, упал в 30 м где-то в поле, но его обломки фактически уничтожили ценное оборудование. Если хотя бы установить габионы, большие мешки с песком или защитные сетки, это уже значительно улучшает ситуацию», — считает Александр Харченко. Пока это сделано далеко не везде.
По словам источников «Украинской правды», Зеленский не может добиться от своих подчиненных четкого ответа, кто за что отвечает в вопросах защиты энергетики и чем он как президент может помочь. «Зеленский еще с лета пытается всех этих своих энергетиков заставить работать, областным военным администрациям еще несколько месяцев назад дали команду защищать меньшие подстанции на уровне „Облэнерго“ и ниже. Никто ничего, кроме Запорожской области, не делал», — рассказывает собеседник издания.
Что касается ремонта поврежденного обстрелами оборудования, то за годы полномасштабной войны украинские специалисты накопили большой опыт таких работ. «Специалисты есть, работают быстро, восстановление после атак значительно ускорилось», — говорит бывший министр энергетики Украины Иван Плачков. «Наши энергетики подготовились хорошо с точки зрения восстановления инфраструктуры, запасов угля и даже природного газа», — отмечает Владимир Омельченко, директор энергетических программ Центра Разумкова.
При этом представители украинских энергетических компаний напоминают, что «полностью охватить и защитить всю территорию невозможно», а новые обстрелы могут создать проблемы, которые надо будет решать в режиме реального времени.
Еще один шаг, предпринятый в этом году, — создание в Киевской и Днепропетровской области шести «парков» мощных американских аккумуляторов. В случае экстренного отключения электричества эта сеть в течение двух часов может питать город размером с Вашингтон, в России по населению к нему ближе всего Тольятти и Махачкала. Ремонтные бригады смогут использовать это время, чтобы устранить повреждения и предотвратить блэкаут.
Рост импорта газа. В августе украинские власти говорили, что к началу отопительного сезона, то есть к ноябрю, им надо накопить в хранилищах 13,2 млрд кубометров газа, причем около трети (4,6 млрд) этого объема планировалось импортировать. К 14 сентября запасы превысили 12 млрд кубометров, это больше, чем было в хранилищах годом ранее.
Однако после российских обстрелов Украина лишилась части собственной добычи, поэтому теперь ей нужно больше импортного газа. На прошлой неделе правительство начало переговоры о покупке дополнительных 1,4 млрд кубометров.
В августе «Нафтогаз» получил кредит на 500 тыс. евро от Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), 1 октября — еще на 300 тыс. евро от Европейского инвестиционного банка. После обстрелов газовой инфраструктуры в ЕБРР сообщили, что уже обсуждают новый кредит на 500 тыс. евро на дополнительный импорт газа.
Есть ли опасность коллапса зимой
Примером коллапса украинской энергетики давно стала коммунальная катастрофа, случившаяся в 2006 году в Алчевске Луганской области. Тогда 22 и 23 января вышли из строя обе котельные, обогревавшие город. Их быстро починили, но из-за сильных морозов (до -35°C) в большинстве домов системы теплообеспечения замерзли и полопались. Поэтому, когда котельные заработали, горячая вода в дома не пошла. Люди пытались отапливать квартиры с помощью газа и электричества, особенно тяжелой была ситуация в новых многоэтажках, где газоснабжение в принципе не предусмотрено. В Алчевске объявили чрезвычайное положение, тепло в дома удалось вернуть только во второй половине февраля.
Ближайшей зимой, даже несмотря на российские удары по энергетике, таких коллапсов произойти не должно, считают эксперты.
Отключения будут временными, считает Геннадий Рябцев, украинский эксперт по энергетике:
— У меня нет апокалиптических прогнозов. Есть понимание, что из-за этих ударов, безусловно, будут выходить из строя объекты энергетической инфраструктуры, в основном в прифронтовых областях, и энергетики будут вынуждены отключать питание и проводить ремонты. Это будет приводить к ограничению поставок электрической энергии, тепла, природного газа, воды в этих самых прифронтовых регионах. Но это всё будет временно и не будет носить массового характера.
Алчевск случился, когда были очень низкие температуры. Сейчас столь низких температур в Украине не ожидается, если и будет ниже -10, то в течение очень небольшого промежутка времени. Если энергетики будут понимать, что не смогут восстановить централизованное теплоснабжение, они просто сольют теплоноситель, чтобы не произошло аварии.
Еще одно отличие от Алчевска: [за время войны] за исключением трех часов в ноябре 2022 года у нас не было до сих пор ничего похожего на блэкаут — когда система не может быть восстановлена после сбоя. Все отключения идут по указанию диспетчера. И если возникнет риск аварий, подобных Алчевску, это не будет внезапно, как тогда, и по команде диспетчера будет осуществлен слив теплоносителя. В критически важных организациях — больницах и т.д. — на это время готовы автономные источники. При всех сложностях, которые были в Шостке, Чернигове, Одессе, Сумах, Киеве и т.д., абсолютное большинство объектов критической инфраструктуры было с питанием.
Следующее отличие от Алчевска — готовы энергетики. Для них уже не неожиданность, когда что-то прилетает и что-то выходит из строя. У них отработаны все алгоритмы действий: что в каком порядке подключать, переподключать и т.д. Граждане тоже готовы. Нельзя сказать, что мы готовы полностью перейти на автономные источники питания. Но в каждой квартире есть что-то, что позволит запитать самые нужные приборы если не на сутки, то на много часов. Большинство граждан Украины способно нормально пережить отключение всего, за исключением, скажем, канализации. К тому же у нас есть «пункты незламности», там всегда есть электричество, тепло, вода, канализация. Они энергетически автономны.
Поэтому я не считаю, что во всех ударах, которые Путин наносит по Украине, есть какой-то смысл. Да, это усложняет жизнь, но не останавливает ее.
В Украине слишком хорошо знают, как этому противодействовать, говорит Александр Харченко из Центра исследований энергетики:
— Я умеренно, но оптимистично оцениваю ситуацию на национальном уровне. Не думаю, что россиянам удастся вызвать масштабные национальные блэкауты или создать критическую ситуацию общегосударственного масштаба. Мы слишком хорошо знаем, как этому противодействовать. <…>
Но одновременно людям нужно понимать: в полосе шириной 100−120 км от линии боевого соприкосновения или границы аварийные отключения будут привычным явлением. Также в течение двух-трех недель после масштабных атак графики отключений тоже могут стать привычными, и к этому следует быть готовыми. <…> Угроза, бесспорно, существует. Возможны ли аварийные отключения? Да. Могут ли быть временные ограничения? Да. Но они не будут критическими, не приведут к коллапсу, и их последствия будут устраняться в достаточно короткие сроки.
Алексей Кучеренко, бывший министр ЖКХ Украины, депутат Верховной рады, считает, что «зима будет очень тяжелая, но пугать катастрофами не надо».
— Блэкаут с точки зрения развала единой энергосистемы? Не думаю, что такая угроза сейчас реальна, хотя сегодня (вероятно, 10 октября. — Прим. ред.) были удары России именно по украинской генерации и какая-то часть ее «отвалилась», то есть не дает мощности. <…> Но о блэкауте речь идет тогда, когда вообще армагеддон, неконтролируемый стихийный развал энергосистемы. <…> Зима будет очень тяжелая. Но пугать катастрофами лишний раз не надо.